Одним из самых значительных нововведений Кодекса гражданской защиты, которое заслужило исключительно положительные оценки со стороны бизнеса, стало прямое предписание ст. 70 о возможности применения такой меры реагирования на нарушения в сфере обеспечения пожарной и техногенной безопасности, как приостановление работы предприятия исключительно по решению административного суда. На эту норму возлагались немалые надежды с точки зрения снижения административного давления, однако при этом делалась оговорка о том, что многое будет зависеть от позиции, занятой судами – насколько тщательно они будут проверять представления органов ГСЧС.
Спустя почти два с половиной года после вступления в силу Кодекса уже можно сделать определенные выводы.
Самый главный из них – то, что ВАСУ занимает достаточно последовательную позицию при рассмотрении подобной категории дел. Свидетельствует об этом отсутствие решений ВСУ (которые, как известно, возможны только в случае неодинакового применения норм права судами кассационной инстанции).
Поэтому для иллюстрации позиции судов достаточно разобрать одно из решений ВАСУ. В качестве такового возьмем определение ВАСУ от 15.05.2014 по делу № К/800/3116/14, в котором приведена достаточно развернутая аргументация занятой судом позиции.
Фабула дела довольно стандартна: сотрудники ГСЧС пришли на проверку предприятия, в ходе нее обнаружили целый ряд нарушений требований законодательства в сфере пожарной безопасности, о чем и указали в акте, после чего было вынесено предписание об устранении недостатков, а также инициирован вопрос о приостановке использования объекта – нежилых зданий. Суд, однако, отказался принимать решение о применении такой меры реагирования.
Данное решение устояло в апелляции, а также в кассации. Причинами такого исхода стал целый ряд моментов.
Во-первых, суды детально проанализировали каждое из указанных в акте нарушений и пришли к выводу, что орган ГСЧС не доказал, что эти нарушения создают реальную угрозу жизни и здоровью людей (как персоналу, так и другим лицам, включая тех, кто будет заниматься гашением пожара в случае его возникновения). Таким образом, у суда не было оснований считать, что истец выполнил требования ч. 2 ст. 68 Кодекса гражданской защиты.
Тут стоит обратить внимание на то, что нарушениями, непосредственно не влияющими на угрозу жизни и здоровью людей, были признаны, к примеру, отсутствие в производственных и складских помещениях противопожарных перегородок, а также установок автоматической пожарной сигнализации. Также интересно отметить, что ответчик не оспаривал самого факта наличия подобных нарушений.
Во-вторых, внимание было уделено тому, когда именно был представлен иск. То обстоятельство, что обращение в суд последовало до момента истечения указанного в предписании срока на устранение выявленных недостатков, было истолковано судами как нарушение прав ответчика, который на момент представления иска частично исправил выявленные нарушения, а частично занимался их исправлением.
В-третьих, рассматривая вопрос о непредставлении ответчиком декларации соответствия материально-технической базы субъекта хозяйствования требованиям законодательства по вопросам пожарной безопасности, суды пришли к выводу, что в данном случае наличие декларации не обязательно. Обоснован такой вывод тем, что проверяемые здания были построены задолго до введения новых правил, а после их вступления в силу не проходили ни реконструкцию, ни капитальный ремонт. Следовательно, у субъекта хозяйствования в их отношении не возникало, исходя из норм Кодекса гражданской защиты, обязанности представлять декларацию.
ВЫВОД:
В целом из сказанного выше можно сделать сразу несколько выводов:
1) ВАСУ считает правильной практику проверки судами всех указанных в акте нарушений на предмет того, являются ли они надлежащим основанием для инициирования вопроса о применении мер реагирования. При этом если орган ГСЧС требует приостановки деятельности предприятия либо использования объекта, нарушения должны нести угрозу жизни и здоровью людей, что обязан доказать орган ГСЧС;
2) ВАСУ считает неоправданным инициирование вопроса о применении мер реагирования до истечения указанного в предписании срока на исправление нарушений, если ответчик может предоставить доказательства того, что он предпринимает необходимые действия по их устранению.