Со стремительным развитием информационных технологий большинство публичных дискуссий перешли в электронную плоскость. На сегодняшний день тяжело найти публичное лицо, которое бы не имело собственную страницу в социальной сети Facebook. Более того, публикации на страницах в социальных сетях и других веб-страницах приобретают "официальный" вес и все чаще становятся источником информации для телевизионных новостей и политических ток-шоу.
Используя страницу в социальной сети в качестве инструмента для формирования имиджа, политики выражают свое отношение к событиям в государстве и действиям отдельных лиц – как положительное, так и отрицательное.
В профессиональных кругах юристов много лет обсуждается проблема распространения негативной информации о публичных лицах, предела допустимости критики их деятельности. Это – обычная классика дискуссий о защите деловой репутации.
Но сегодня возникает новая, обратная проблема: публичные лица, высокопоставленные должностные лица и политики имеют возможность в любой момент распространить любую информацию о любом лице. Имеют ли они привилегии, отвечая за достоверность такой информации? Или наоборот, несут более строгую ответственность, учитывая уровень своих должностей? Имеет ли значение цель, с которой публичные лица распространяют негативную информацию? Какие обстоятельства освобождают публичных лиц от ответственности за посты в Facebook?
Одним из дел о защите деловой репутации, которое сопровождала наша компания, является судебное дело, в котором мы представляли и защищали интересы публичного лица.
Фабула дела состояла в нижеследующем. Публичным лицом – советником Министра внутренних дел – на собственной странице в сети Facebook была размещена информация о содержании одного из агентурных сообщений. В частности, из сообщения стало известно о планировании пророссийского митинга в городе Харькове и о том, что планируется освещение данного митинга рядом украинских СМИ. Был обнародован перечень СМИ. В результате этого предупреждения редакцией одного из СМИ был подан иск в суд с требованием признать обнародованную информацию недостоверной и "подрывающей деловую репутацию", а также обязать публичное лицо обнародовать опровержение.
Суды первых двух инстанций отказали в иске полностью, признавая действия публичного лица законными. Проанализировав судебные решения по данному делу, а также другим аналогичным делам, можно выявить существенные особенности предмета доказывания.
Цель распространения информации – имеет значение!
Законодательство, касающееся защиты деловой репутации, а также разъяснения Пленума Верховного Суда Украины не содержат такого критерия правомерности распространения негативной недостоверной информации, как цель ее распространения. Интересы национальной безопасности, экономического благосостояния и прав человека предусмотрены статьей 32 Конституции Украины как условие, при котором возможны сбор, хранение, использование и распространение конфиденциальной информации в случаях, предусмотренных законом. В данной норме речь не идет о распространении недостоверной и негативной информации.
Однако развитие общественных отношений иногда вызывает необходимость учитывать такой фактор, как цель распространения информации, наряду с вопросом о ее достоверности. В частности, в решении Дзержинского районного суда города Харькова от 20 ноября 2015 года были изложены выводы суда относительно цели распространения обжалуемой информации – предупреждение и предотвращение негативных последствий. А именно:
"Суд указывает, что публикация сообщения на странице ответчика на Интернет-ресурсе "Fecebook" в данном случае имела характер не распространения сведений, которые были направлены на унижение чести, достоинства и деловой репутации истца, а имели целью донести к широким кругам общества наличие информации, которая стала известна ответчику в связи с исполнением его служебных обязанностей.
Исходя из вышеупомянутого, суд приходит к выводу, что сведения, изложенные в информации ответчика, свидетельствуют о том, что они направлены не на унижение чести, достоинства или деловой репутации истца, а имели целью предупреждение как можно больше людей о планировании проведения митинга, с целью его предупреждения и предотвращения негативных последствий.
Учитывая приведенное, суд считает, что нет фактов, которые бы доказывали, что опубликованная ответчиком информация мотивирована целенаправленными действиями на унижение чести, достоинства и деловой репутации истца".
Такие выводы суда первой инстанции поддержала и коллегия судей апелляционной инстанции в своем решении от 03 февраля 2016 года. Фактически речь идет о ситуации, когда возможный вред деловой репутации определенного лица нивелируется необходимостью обеспечить общественную безопасность и территориальную целостность государства.
Особая правовая оценка депутатских обращений
Довольно распространена ситуация, когда народный депутат излагает известную ему информацию в депутатском обращении, после чего данное обращение обнародует самостоятельно или же оно распространяется в сети Интернет по независимым от депутата причинам. Информации, изложенной в депутатских обращениях, суды дают своеобразную правовую оценку. В частности, суды ссылаются на статью 40 Конституции Украины, которой предусмотрено право каждого на направление письменных обращений в органы государственной власти, органы местного самоуправления и должностным и служебным лицам данных органов.
В соответствии с абзацем 2 пункта 16 постановления Пленума Верховного Суда Украины от 27 февраля 2009 года № 1 "О судебной практике по делам о защите достоинства и чести физического лица, а также деловой репутации физического и юридического лица" в случае когда лицо обращается в указанные в статье 40 Конституции Украины органы и к лицам с заявлением, в котором содержится та или иная информация, и в случае, если этот орган компетентен проверить такую информацию и дать ответ, однако в ходе проверки информация не нашла своего подтверждения, указанное обстоятельство не может само по себе быть основанием для удовлетворения иска, поскольку в таком случае имела место реализация конституционного права, предусмотренного статьей 40 Конституции, а не распространение недостоверной информации.
В дополнение к этому аргументу правомерности обращений суды ссылаются даже на Решение Конституционного Суда Украины от 10 апреля 2003 года № 8-рп/2003 (дело о распространении сведений), согласно которому изложение в письмах, заявлениях, жалобах в правоохранительный орган сведений лицом, по мнению которого должностными или служебными лицами данного органа при исполнении функциональных обязанностей нарушено его право, не может считаться распространением сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию или наносящих вред интересам этих лиц.
Например, в решении Печерского районного суда города Киева от 22 июля 2016 года по делу 757/37833/15-ц суд согласился с данными доводами, делая вывод о правомерности депутатских обращений.
Если ссылка на статью 40 Конституции Украины представляется корректной, то использование упомянутого Решения Конституционного Суда имеет признаки откровенной аналогии, поскольку адресатами депутатских обращений, попавших в сеть Интернет, далеко не всегда являются правоохранительные органы, а о вреде деловой репутации заявляют не всегда работники таких органов.
Влияет ли статус народного депутата на границу дозволенного при распространении им информации?
Правовая позиция в суде народного депутата, распространившего обращение с негативной информацией, существенно усиливается, учитывая статью 17 Закона Украины "О статусе народного депутата Украины", согласно которой в отношениях с должностными лицами, государственными органами иностранных государств народный депутат имеет право защищать независимость и суверенитет, интересы Украины.
В случае если обжалуемая информация содержалась именно в обращении, а при направлении обращения народный депутат действовал именно с целью защиты независимости и суверенитета, интересов Украины, то эти охраняемые Законом блага фактически могут перевесить по сравнению с деловой репутацией отдельного лица.
Например, по делу № 757/37833/15-ц исследовалась такая ситуация: народный депутат Украины направила обращение к послу Французской Республики в Украине, в котором изложила информацию относительно деятельности одного из Почетных консулов Французской Республики, давая негативную оценку его деятельности.
В решении Печерского районного суда города Киева от 22 июля 2016 года по делу 757/37833/15-ц, оставленном в силе апелляционной и кассационной инстанциями, суд согласился с позицией народного депутата относительно правомерности распространения информации и указал следующее:
"Как указывал в судебном заседании представитель ответчика, обращение было направлено не с целью унизить деловую репутацию или нанести вред личным неимущественным правам Истца, а с целью осуществления информирования посла Французской Республики в Украине, которое будет служить дальнейшему развитию украинско-французских взаимоотношений. Указанное информирование осуществлено с полным учетом статьи 17 Закона Украины "О статусе народного депутата Украины", в частности в части того, что в отношениях с должностными лицами, государственными органами иностранных государств народный депутат имеет право защищать независимость и суверенитет, интересы Украины, что и имело место при направлении обращения".
Апелляционный суд города Киева по тому же делу № 757/37833/15-ц в определении от 18 октября 2016 года также осуществил ссылку на статью 16 Закона Украины "О статусе народного депутата Украины", которая предусматривает право на депутатское обращение. Он согласился с утверждением ответчика относительно цели обращения и сделал еще больший акцент на намерении, с которым народный депутат распространяла информацию, указывая на то, что ответчик "не имела намерения распространять об истце недостоверную информацию, поскольку указанное письмо было адресовано послу Французской Республики, а не широкому кругу читателей или пользователей интернета".
Окончательную точку в деле № 757/37833/15-ц поставил суд кассационной инстанции, который в определении от 01 марта 2017 года пришел к выводу, что народный депутат, обращаясь с обжалованной информацией, в том числе и к Чрезвычайному и Полномочному послу Французской Республики в Украине, действовала согласно предоставленным ей законами полномочиям.
Противоположную позицию занял суд кассационной инстанции в деле № 757/35172/15-ц, в котором субъект хозяйствования обратился с иском против народного депутата Украины с целью опровержения недостоверной негативной информации относительно участия истца в коррупционных схемах, связанных с денежными операциями на временно оккупированной территории.
Отменяя решение судов предыдущих инстанций, Высший специализированный суд Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел в определении от 06 сентября 2017 года указал следующее:
"Ссылаясь на осуществление ответчиком депутатских полномочий и невозможность считать распространенную информацию как недостоверную, как изложенную в обращениях к правоохранительному органу, суд не учел, что реализация права на информацию не должна нарушать общественные, политические, экономические, социальные, духовные, экологические и другие права, свободы и законные интересы других граждан, права и интересы юридических лиц, что сам по себе статус народного депутата не предусматривает привилегий при решении вопроса об ответственности (последствиях) за распространение недостоверной информации; не принял во внимание то обстоятельство, что истец требует опровержения информации, которая была распространена ответчиком не в обращении к правоохранительному органу, а в сети Интернет до получения ответов от правоохранительных органов на направленные запросы".
Таким образом, из исследуемой судебной практики следует правомерность распространения негативной информации в депутатских обращениях в связи с неотложной необходимостью защиты интересов национальной безопасности, независимости, суверенитета Украины. Вместе с тем позиция суда кассационной инстанции недвусмысленна: она предусматривает равенство депутатов и других лиц перед законом и отсутствие у народных депутатов привилегий, когда речь идет об ответственности за распространение недостоверной информации.
Источник информации – профессиональная деятельность: нужны ли другие доказательства достоверности?
Кроме цели распространения информации, существенным обстоятельством по делам о распространении публичными лицами негативной информации является источник, из которого такая информация была получена. В частности, принимая участие в таких делах, необходимо акцентировать внимание суда на том, какую должность занимало лицо на момент распространения информации и не стала ли информация ему известна в связи с осуществлением предоставленных законом полномочий.
Так, в решении Дзержинского районного суда города Харькова от 20 ноября 2015 года было установлено, что по состоянию на дату распространения информации публичное лицо было советником Министра внутренних дел, а обжалуемая информация стала ему известна в ходе осуществления своей деятельности. Апелляционный суд в определении от 03 февраля 2016 года, соглашаясь с таким выводом, отвергает тезис относительно недостоверности такой информации, указывая: "Судом установлено, что распространенная информация ответчиком не является недостоверной, а была получена им на основании полномочий советника МВД...".
В определенной мере ссылка на источник информации, из которого публичное лицо ее получило, прежде чем распространить, является "козырем" публичных лиц по делам о защите деловой репутации. В частности, суды ссылаются на статью 302 Гражданского кодекса Украины и абзац 3 пункта 22 постановления Пленума Верховного Суда Украины от 27 февраля 2009 года № 1, согласно которым физическое лицо, распространяющее информацию, полученную из официальных источников (информация органов государственной власти, органов местного самоуправления, отчеты, стенограммы и т. п.), не обязано проверять ее достоверность и не несет ответственности в случае ее опровержения.
В деле № 757/37833/15-ц об обращении к послу Французской Республики народный депутат – ответчик владела информацией, предоставленной Службой безопасности Украины, прокуратурой Украины, Государственной фискальной службой, о наличии уголовных производств относительно служебных лиц того органа, руководителем которого является истец, и отразила эту информацию в своем обращении. Также источником информации стали обращения, поступавшие к публичному лицу.
В своем определении от 18 октября 2016 года апелляционный суд города Киева в том же деле № 757/37833/15-ц, соглашаясь с правомерностью действий народного депутата, указал следующее: "информация была получена ответчиком, как народным депутатом Украины, из обращений, поступавших в ее адрес и других народных депутатов Украины, в частности, народного депутата Украины ОСОБА_24, который довел ее до премьер-министра Украины ОСОБА_22".
Итак, в пользу правовой позиции народного депутата в исследуемых делах играет наличие обжалуемой информации в официальных ответах государственных органов, органов местного самоуправления, обращениях и письмах, поступающих в адрес депутата.
Вместе с тем, как указывает Высший специализированный суд Украины в определении от 10 мая 2017 года по делу № 481/40/16-ц, воспроизведение информации, полученной из официальных источников, должно быть дословным.
Каноны "фактическое утверждение / оценочное суждение" остаются
Углубляясь в исследование цели распространения информации, источника информации, ее достоверности, суды иногда отходят от "классических" требований к рассмотрению дел о защите деловой репутации.
В соответствии с пунктом 19 постановления Пленума Верховного Суда Украины от 27 февраля 2009 года № 1 "О судебной практике по делам о защите достоинства и чести физического лица, а также деловой репутации физического и юридического лица", решая вопрос о признании распространенной информации недостоверной, суды должны определять характер такой информации и выяснять, является ли она фактическим утверждением или оценочным суждением.
По делу о предотвращении незаконного митинга суд кассационной инстанции определением от 12 октября 2016 года отменил решения предыдущих инстанций, которые считали правомерной позицию публичного лица, направил дело на новое рассмотрение и указал, что суды "не выяснили всех фактических обстоятельств дела, имеющих существенное значение для правильного решения спора, не определили характер распространенной информации и не выяснили, является ли она фактическим утверждением или оценочным суждением, и пришли к преждевременному выводу об отказе в удовлетворении иска".
Таким образом, во время участия в делах о защите деловой репутации следует помнить, что даже при наличии других существенных обстоятельств – наподобие необходимости предотвратить незаконный митинг – в круг предмета доказывания обязательно входит характер распространенной информации.
Помнить о презумпции невиновности
Значительно повышаются шансы на успешную защиту деловой репутации от негативных высказываний публичного лица в тех случаях, когда публичное лицо фактически обвинило в совершении преступления.
В деле № 757/35172/15-ц рассматривалась ситуация, когда публичное лицо оценивало деятельность субъекта хозяйствования как "финансирование терроризма" и предполагало "уклонение от уплаты налогов". Отстаивая свою позицию, публичное лицо утверждало об оценочном характере таких суждений. А Высший специализированный суд Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел в определении от 06 сентября 2017 года указал о невозможности определения утверждений о "финансировании терроризма" и "уклонении от уплаты налогов" как оценочных суждений. В частности, суд отметил следующее:
"Финансирование терроризма и уклонение от уплаты налогов составляют состав правонарушений, за совершение которых действующим законодательством предусмотрена уголовная ответственность. Вместе с тем, любое лицо считается невиновным в совершении преступления и не может быть подвергнуто уголовному наказанию, пока его вина не будет доказана в законном порядке и установлена обвинительным приговором суда.
Определяя утверждение ответчика о "финансировании терроризма" и "уклонении от уплаты налогов" как обобщенную оценку действий, содержащую оценочные суждения, суды не учли, что хотя оценочные суждения не подлежат опровержению и доказыванию их правдивости, но в то же время они не могут быть произвольными, безосновательными и должны быть сделаны на основании хотя бы минимальных фактических обстоятельств. Иначе соответствующие оценочные суждения, учитывая решения Европейского суда по правам человека, могут быть квалифицированы как злоупотребление свободой слова и соответственно признаны нарушением личных неимущественных прав".
В данном актуальном решении Высший специализированный суд проводит границу между информацией о совершении нарушения и информацией о возможности его совершения, указывая следующее:
"Приведенное содержит утверждение о фактах относительно вида, места и характера (способа) осуществляемой истцом хозяйственной деятельности (проведение финансовых операций через платежные терминалы, размещенные на оккупированной территории), которые могут быть проверены на предмет соответствия действительности.
Достоверность утверждений относительно фактов осуществления истцом финансовой деятельности на оккупированной территории судом должна быть доказана ответчиком. Впрочем, судом первой инстанции указано, что в ходе исполнения депутатских полномочий ответчику как народному депутату Украины стала известна информация относительно "возможности" нарушения требований действующего законодательства Украины со стороны ряда финансовых учреждений, а также бездеятельности Национального банка Украины относительно прекращения нарушений в их деятельности, что, в свою очередь, "могло" привести к финансированию незаконных вооруженных формирований. Бесспорных доказательств осуществления истцом финансовой деятельности на оккупированной территории материалы дела не содержат".
К таким же выводам пришел суд кассационной инстанции по делу № 481/40/16-ц, предметом рассмотрения которого были требования относительно опровержения информации о взяточничестве и коррупции определенного лица. В определении от 10 мая 2017 года суд указал следующее:
"Судом установлено, что распространенная относительно ОСОБА_3 информация освещает его в качестве "взяточника" и лица, содействующего существованию "коррупции" в возглавляемом им финансовом учреждении – акционерном обществе "Сбербанк". При этом автор статьи указывает конкретные фактические обстоятельства: за что получена взятка, когда и при каких условиях. Также указывается о том, кто и каким образом при участии ОСОБА_3 противодействует в расследовании уголовного производства, что является уголовно-наказуемым деянием.
Однако слова "взяточник" и "коррупция" в текстовой нагрузке распространенной публикации понимается как содействие и получение неправомерной выгоды, что признается преступлением, за которое предусмотрена уголовная ответственность в соответствии с нормами ст. ст. 368, 368-3 УК Украины".
Таким образом, в своих обращениях и публикациях публичные лица должны придерживаться презумпции невиновности, когда утверждают о совершении кем-либо уголовно наказуемых деяний, поскольку такие утверждения расцениваются уже не как оценочные суждения, а как сугубо фактические.
Учитывая такую практику суда кассационной инстанции, целесообразно посоветовать публичным лицам не допускать поверхностных и поспешных утверждений в своих выступлениях и публикациях, обобщений, которые могут быть расценены как недостоверная информация.
Необходимость доказывания факта причинения вреда
Как и в других делах о защите деловой репутации, препятствием в ее защите и "плюсом" в пользу лица, распространившего информацию, является процессуальная обязанность "пострадавшей стороны" доказать факт нанесения вреда и причинно-следственная связь между распространением информации (в частности, депутатского обращения или поста в социальной сети) и вредом.
По делу № 757/37833/15-ц об обращении к послу Французской Республики, в решении Печерского районного суда города Киева от 22 июля 2016 года, принятом в пользу распространителя информации и оставленном в силе судами второй и кассационной инстанций, суд указал следующее:
"Истцом, ни как физическим лицом, ни как руководителем юридического лица не доказан и не подтвержден ни одним доказательством по делу факт нанесения вреда личному неимущественному праву и/или унижения деловой репутации, существования препятствий в осуществлении таких прав. Также не приведено ни одно обстоятельство, которое могло бы удостоверить наличие причинно-следственной связи между направлением обращения, учитывая среди прочего и отсутствие доказательств его получения адресатом, и наступление для Истца хотя бы какого-то негативного последствия или препятствий в осуществлении личных неимущественных прав".
ВЫВОД:
Учитывая анализ судебной практики, можно прийти к следующим выводам. Создавая публикации, давая интервью или размещая посты в Facebook, публичные лица имеют возможность уменьшить количество судебных исков к себе об опровержении размещенной информации и выработать более надежную правовую позицию, если:
– придерживаются презумпции невиновности при предоставлении собственных оценок действиям или бездействию других лиц, избегают названий составов преступления, давая такую оценку;
– ссылаются на официальные источники информации, полученные ими ответы государственных органов и цитируют эти источники, имеют на руках обращения в свой адрес;
– если имеют статус народного депутата, то направляют информацию в виде депутатского обращения в адрес компетентных органов или должностных лиц с четко определенной целью защиты интересов Украины;
– в случае если судебный процесс о защите деловой репутации все же начат, требуют от противоположной стороны доказательств причинения вреда деловой репутации и причинно-следственной связи между распространением информации и причиненным вредом.