В этом материале внимание уделяется мало исследованной в юридической области категории "общественное порицание", которая тем не менее удачно раскрыта в психологии, учениях об обществе и отдельном индивиде.
Несомненно, в юридической плоскости категория "общественное порицание" находит отражение в теориях о юридической ответственности, а с точки зрения исторической ретроспективы функции порицания отдельного индивида на практике отводилось достаточно общественного внимания.
Следует обратить внимание на то, что сегодня роль инструмента общественного порицания сложно переоценить, поэтому на конкретных примерах обратимся к интерпретации данного явления в нынешних реалиях. Общественное порицание можно определить как:
– вспомогательную функцию юридической ответственности (возникает автоматически, достаточно только совершить правонарушение и оценка нарушителя обществом появляется немедленно);
– конкретную меру воздействия на личность нарушителя;
– способ влияния на нарушителя в рамках самозащиты прав и законных интересов;
– способ согласования законодательных инициатив с гражданским обществом (суженное понимание общественного порицания);
– нарушение прав и законных интересов другого лица (распространение неправдивых сведений о лице и формировании у общественности негативного отношения к другому лицу).
Видим по меньшей мере пять видов общественного порицания. Попутно теперь остановимся на наиболее интересных и практических моментах предложенной проблематики. Следует отметить, что термин "общественный" является условным и употребляется в обобщенном значении и не касается исключительно общины или широких масс в устоявшемся понимании. Ниже анализируется общественное порицание с точки зрения его правомерности в конкретно субъектном выражении. Очевидные резонансные явления и события в перечень не попадают.
Общественное порицание недобросовестного потребителя
Если Конституция Украины (ст. 34) гарантирует каждому право на свободу мысли и слова, свободное выражение взглядов и сбор, хранение, использование и распространение информации (в особых случаях – только достоверной), то в случае распространения правдивой информации о недобросовестном продавце вопросов не возникает, а вот относительно потребителя есть основания для дискуссий.
Вор в магазине по формальным признакам является потребителем, имеет право ознакамливаться с товаром, требовать отпуск качественного и безопасного продукта. Впрочем, такой "потребитель" при совершении подозрительных действий и наконец противоправного деяния утрачивает свои "потребительские гарантии". Имеют ли признаки правомерности действия администрации магазина, которые направлены на предупреждение правонарушения и сосредоточение бдительности внимания других потребителей (при фотографировании вора и размещении его фото на доске "почета")? Конечно, имеют, если никто не прибегает к откровенному насилию над нарушителем и не заталкивает его в комнату охраны без приглашения правоохранительных органов.
Правомерными выглядят действия администрации заведения торговли, учитывая следующее: оправданная цель превентивной меры (охрана имущества субъекта хозяйствования и других потребителей); наличие инструкции службы охраны, договора об оказании охранных услуг и должностная инструкция администратора с определенным объемом полномочий; факт правонарушения зафиксирован и достоверен (материалы видеосъемки, протокол и т. п.). Другое же дело, когда субъекты хозяйствования формируют собственную базу так называемых проблемных потребителей и в дальнейшем отказываются предоставлять им услуги (тут очевидно игнорирование нормы ГК Украины о публичном договоре (ст. 633).
С такого ракурса происходит и другое осложнение: поведение потребителя свидетельствует о намерении приобрести товар, но при неопределенных обстоятельствах потребитель не доводит "сделку" до конца (негативный аспект конклюдентных действий). Такие ситуации имеют место при осуществлении торговли интернет-магазинами, которые несут убытки за отказы клиента оплатить товар, поставленный в другой город (если поставок на одного клиента несколько – стоимость обратной отправки фактически относится к убыткам, хотя субъект хозяйствования осуществляет предпринимательскую деятельность на собственный риск). Значит, не остается другого выхода для продавца как обозначение клиента во внутренней базе как ненадежного.
Итак, этот вопрос в деловом обороте более-менее понятен; неприятные варианты развития событий могут возникнуть в ходе обнародования информации о неблагонадежном потребителе на сайте продавца или распространения такой информации другим способом (например, поделиться ненароком впечатлениями с другим потребителем или же обмен персональными данными клиента между продавцами на одном рынке услуг).
Положительным ограничением следует назвать кредитную историю физических и юридических лиц (Закон Украины "Об организации формирования и обращения кредитных историй" от 28.06.2015 г.). В таком случае действия банка или финансового учреждения не выходят за пределы закона.
Общественное порицание недобросовестного контрагента
Управомоченная сторона договора может применять к контрагенту оперативно-хозяйственные санкции. Более того, применение других санкций будет стимулировать контрагента к осмотрительности в будущем. Может ли уберечь недобросовестного контрагента оговорка о конфиденциальности сделки от распространения информации о его недобросовестности в деловой среде? Конечно – нет. Наоборот, порицание другими субъектами хозяйствования такого потенциального "партнера" даст повод для применения дополнительного критерия оценки риска.
Специальное законодательство позволяет утверждать об ином варианте развития событий. Интересен в этом контексте п. 5 ч. 1 ст. 6 Закона Украины "О защите экономической конкуренции" от 18.05.2016 г., а именно: антиконкурентными согласованными действиями субъекта хозяйствования являются: устранение с рынка или ограничение доступа на рынок других субъектов хозяйствования, покупателей, продавцов. Но в п. 8 той же части статьи 6 говорится: антиконкурентными согласованными действиями является существенное ограничение конкурентоспособности других субъектов хозяйствования на рынке без объективно оправданных на то причин. При умелой комбинации указанной статьи все-таки есть возможности "наказания" недобросовестного контрагента. То есть общественное порицание превращается в порицание конкурентное.
Следует согласиться, что пожизненная травля недобросовестного контрагента крайне неприемлемое и недопустимое явление. В любом случае гарантированное Конституцией право на обращение в суд не исчезает (справедливым в данном случае являются правильная формулировка искового требования и сложности в формировании доказательной базы).
Общественное порицание профессионала
Профессиональная деятельность на рынке услуг многогранна: от консалтинга до реальных имущественных/неимущественных изменений. Нотариусы, адвокаты, журналисты, прочие самозанятые лица – это те, к кому обращаются для решения конкретного вопроса. В современных реалиях существует большое количество правовых возможностей для защиты прав в случае, если нотариус оказался "черным", адвокат – мошенником и так далее. Общественное порицание недобросовестного адвоката трансформируется по меньшей мере в профессиональное порицание. Аналогичным образом развиваются события и для научного работника, лишенного научного звания, или осужденного к наказанию судьи. Гласность и публичность действуют на опережение. Большую роль для правильной квалификации недопустимого поведения играют этические кодексы.
В данной части следует сделать следующий вывод: более болезненна не только утрата доверия в клиентской среде, но и поддержки в профессиональном кругу.
Еще одним нетипичным примером общественного порицания в свете учебно-воспитательного процесса следует назвать проведение общего собрания студенческого актива в вузе об исключении студента из состава руководящих органов самоуправляемой организации, что является результатом недобросовестного выполнения возложенных на него обязанностей (и дополнение соответствующей информацией личного дела работника просвещения).
Дискуссионным также является общественное порицание, инициированное педагогическим работником. Закон Украины "Об образовании" (ст. 56) провозглашает, что педагогические (научно-педагогические) работники обязаны защищать детей, молодежь от любых форм физического или психического насилия. Выявление педагогической инициативы не должно унижать достоинство ребенка (в глазах родителей воспитанников представляется недостойным наказание ребенка из-за отказа принимать участие в трудовых десантах (толоках, субботниках) по уборке территории или "классовым бойкотом").
Общественное порицание автора произведения
Показательным примером общественного порицания автора произведения можно назвать дело Косовского районного суда Ивано-Франковской области № 347/1336/15 (решение от 2 июня 2016 года).
Истец настаивал, что ответчик посягнул на авторитет творца интеллектуальной собственности, результаты научного труда и свободу научного творчества. Способ, которым ответчик (сельский голова) осуществил указанное посягательство, не оставляет без эмоций. Ответчик на заседаниях сессии сельского совета, злоупотребляя служебным положением, подвергнул результат интеллектуальной собственности истца обструкции (фактически произошла сокрушительная критика с привлечением общественности). На одном из заседаний истцу-профессору вынесено общественное порицание (коллективным решением) и предупреждение о недопустимости искажения фактов в следующих книгах истца. К тому же рекомендовано издательствам (4 редакции) не переиздавать труды автора, не ссылаться на автора и вообще не использовать его труды.
При определенных драматических обстоятельствах труды автора были изъяты из продажи. С первого взгляда очевидно – правда на стороне истца, и суд вынес решение в его пользу. Решение справедливое, поскольку суд обязал сельского голову напечатать второй тираж книги в количестве 50 экземпляров и с авторским предисловием ко второму изданию с указанием сведений о посягательстве им на авторитет творца интеллектуальной собственности. Что касается вопроса оскорбления чувств жителей села (профессор осветил реальные факты из жизни односельчан), тут нужно действовать методологично. Достоверность, правдивость, историческая справедливость приведенных фактов требует широкого профессионального дискурса, но в данной части речь идет о проблеме другого масштаба.
Общественное порицание работника предприятия
Что допускается? Обоснованный выговор и увольнение, уведомление работников о разворовывании предприятия, рассмотрение вопроса о нарушении трудовой дисциплины трудовым коллективом (автоматическое общественное порицание). Закон УССР "О трудовых коллективах и повышении их роли в управлении предприятиями, учреждениями, организациями" от 17.06.83 г. (действующий) в ст. 9 к полномочиям трудовых коллективов относит, в частности: применение общественного взыскания – товарищеское замечание или выговор. Товарищеские суды также объявляли общественное порицание (Указ Президиума ВР УССР от 23.03.77 г. – действующий). Особенно болезненно общественное порицание выражается в лишении премии и нарушении "трудового" комфорта на предприятии.
В соответствии с Законом Украины "Об исполнительном производстве" от 21.04.99 г. (утратил силу) (п. 17 ч. 2 ст. 11) государственный исполнитель имел право с целью профилактического влияния сообщать органам государственной власти, общественным объединениям, трудовым коллективам и общественности по месту проживания или работы лица о фактах нарушения им требований законодательства об исполнительном производстве. Такую "устаревшую" норму новый закон не содержит.
Относительно недопустимого. Моббинг – неологизм, означающий травлю работника трудовым коллективом (обычно психологическим образом). Говорить об окончательном решении "моббингового" вопроса в трудовом праве Украине еще слишком рано, хотя попытки создания методических рекомендаций существуют и удачны.
Общественное порицание (привлечение внимания) как способ самозащиты
В соответствии со ст. 19 Гражданского кодекса Украины самозащитой является применение лицом средств противодействия, которые не запрещены законом и не противоречат моральным принципам общества. Вписывается ли в модель самозащиты распространение в сети Интернет видео с главным героем – квартирным вором? (в Facebook распространено видео с детальным обыском сумки квартирного вора, в которой оказалось нетипичное для среднего гражданина воровское "оборудование"). При обычном отказе правоохранителей при отсутствии состава преступления принимать конкретные меры, доведение до широких верств указанного видео-danger оправдывает игнорирование ст. 307 ГК Украины о получении согласия физического лица на фото-, видеосъемке (как аргумент – оправданность средства защиты, соответствие интересам общества, предупреждение преступности).
Следующий пример – публичное обращение (через Интернет) к конкретному лицу с осуждением его поведения. Запрета в законодательстве относительно видеообращений нет. Разве что в обращении должны быть действительные и подтвержденные факты о лице, к которому обращаются. Таким способом осуществляется посягательство на репутацию, что не исключает возможности подачи искового заявления в суд и применения мер, направленных на изъятие видеоматериала с сайта.
Общественное порицание прихожан
Во всем мире распространена практика лишения общения вероотступников с членами организации Свидетели Иеговы. Это писаная истина без апелляции к "внерелигиозным" взаимоотношениям. Например, в Уставе УПЦ предполагается возможность отлучения от церковного общения мирян епархиальным архиереем. Якобы и ничего страшного, если идет не речь о "битых горшках" между работодателем и работником на почве религиозного конфликта. В такой вариации правильным следует считать применение нормы КЗоТ (ст. 22) о недопустимости ограничения прав работника.
8 ноября 2012 года Ленинским районным судом г. Днепропетровска было рассмотрено дело № 2-5793/11. Истец был лишен общения с организацией Свидетели Иеговы способом тотального бойкота (для получения статуса вероотступника достаточно усомниться в постулатах вероучения). Обосновывая взыскание морального ущерба (160000 грн), истец ссылался на ограничение в правах: от выбора литературы для чтения до выбора работы, которая бы не мешала служению. Суд не воспринял доводы истца о нарушении жизненных связей (испорченные дружеские и родственные отношения, невозможность осуществления активной общественной жизни и т. п.) и отказал в удовлетворении иска, ссылаясь на "собственный выбор" и добровольность вступления в общину истцом.
ВЫВОД:
В статье затрагивались спорные и актуальные вопросы, существующие в нынешних реалиях. Инструмент общественного порицания хотя и выглядит устаревшим, однако способен психологически влиять на лицо как на бытовом, так и на профессиональном уровнях. Оценка всех рисков и правомерности субъективного поведения позволяет избежать не только имущественных, но и неимущественных негативных последствий. Следовательно, общественное порицание в любой законной форме дает возможность: сдержать амбициозные аппетиты "служителя" общества, предотвратить "токсичное" влияние потребителя-клиента, вызвать морально-этический стимул к налаживанию взаимоотношений с обществом. Наконец, общественное порицание является неотъемлемым компонентом юридической ответственности и субъективного права на самозащиту.