Одной из характерных особенностей уголовного процесса стран англо-американского права являются соглашения о признании виновности (plea bargain) между стороной обвинения и стороной защиты.
Наиболее показателен в этой связи пример США, где с помощью указанного института на сегодняшний день решается близко 97 % федеральных уголовных производств и уголовных производств штатов.
Зарубежный опыт использования соглашений о признании виновности
Развитие института тесно связано с историей США, в частности с вызванным гражданской войной и волной мигрантов из Старого Света всплеском преступности. В условиях перегрузки судебных и правоохранительных органов соглашения стали действенным механизмом снижения чрезмерного давления, вызванного внезапным увеличением количества уголовных производств.
Впрочем, несмотря на принципиальные отличия правовых систем, встречаются соглашения (хоть и с некоторыми особенностями) и в уголовном процессе стран континентального права, в частности, Франции, Германии и Испании. Наконец, в рамках гармонизации отечественного законодательства с лучшими европейскими практиками вместе с действующим УПК Украины институт соглашений добрался и в Украину.
Отечественная практика применения соглашений о примирении и о признании вины
В соответствии со ст. 468 УПК Украины в уголовном производстве могут быть заключены соглашения: а) о примирении – между потерпевшим и подозреваемым или обвиняемым; б) о признании виновности – между прокурором и подозреваемым или обвиняемым.
При этом именно последнее является наиболее точным соответствием заимствованного института. Впрочем, если в США по предмету переговоров соглашения делят на соглашения об обвинении (charge bargaining), соглашения о наказании (sentence bargaining) и соглашения о фактах (fact bargaining) 1, то отечественное законодательство ограничивает усмотрение сторон исключительно видом и степенью наказания. Кроме того, согласно п. 3 ч. 4 ст. 469 УПК Украины независимо от тяжести совершенного уголовного правонарушения обязательным условием для заключения такого соглашения является отсутствие пострадавшего, а значит – причинение ущерба только государственным и общественным интересам.
Учитывая ситуацию, сложившуюся в Украине, есть все основания полагать, что количество соглашений со временем только будет расти. Так что несмотря на то, что указанный институт сегодня все еще воспринимается как нечто чужое и несвойственное отечественному правопорядку, сдвиги в этом направлении все же есть: так, по официальной статистике за 2016 год, было заключено 15,1 тыс. соглашений, что составляет около 19 % от общего количества уголовных производств, рассмотренных за год. Из них 7,3 тыс. – это соглашения о признании виновности, утвержденные в уголовных производствах относительно преступлений в сфере обращения наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов и прекурсоров (3,1 тыс.), против общественной безопасности (1,1 тыс.), а также против установленного порядка несения военной службы (529).
Cоглашения о признании виновности в уголовном праве: pro et contra
Как и любое нововведение, соглашения о признании виновности имеют как приверженцев, так и оппонентов (доля которых с годами, кажется, только растет). Так, сторонники соглашений утверждают (и небезосновательно), что признание подозреваемым или обвиняемым своей вины выгодно для всех участников уголовного производства: органы досудебного расследования освобождаются от необходимости продолжать расследование, прокурор – от обязанности доказывания вины лица, суд экономит время для решения других дел, а подозреваемый или обвиняемый в обмен на все это получает менее строгое наказание или даже не получает его совсем.
При этом довольно весомым – если не решающим – аргументом в переговорном процессе может стать обязательство подзащитного сотрудничать с правоохранительными органами с целью раскрытия уголовных правонарушений, совершенных другими лицами.
Вместе с тем соглашения о признании виновности позволяют существенно уменьшить бюджетные расходы, что делает их еще более привлекательными для государства (еще один безусловный плюс в копилку соглашений).
Но это только одна сторона медали. С другой стороны, такая "торговля правосудием" не только позволяет преступникам вполне легально избежать справедливого наказания, но и прямо противоречит положениям ч. 1 ст. 62 Конституции Украины и ч. 2 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод, по которым лицо считается невиновным в совершении преступления и не может быть подвергнуто уголовному наказанию до тех пор, пока его вина не будет доказана в законном порядке 2.
Принуждение со стороны обвинения на заключение соглашения о признании виновности
Профессор Джед С. Ракофф, бывший судья, прокурор и адвокат, комментируя уголовный процесс США, обращает внимание и на другую, однако не менее важную проблему соглашений – то, что большинство из них заключается за закрытыми дверями, что не исключает давление со стороны обвинения, заинтересованного в как можно более скором решении дела. Так, прокурор может в любой момент и в одностороннем порядке изменить условия соглашения или вообще отказаться от него, а потому защита, которая, как правило, не имеет достаточно времени и сведений для адекватной оценки перспектив судебного разбирательства 3, вынуждена соглашаться на первое попавшееся предложение "чтобы не было хуже". Так что насколько такие соглашения добровольны – вопрос, наверное, скорее риторический.
В связи с этим отметим положение ч. 1 ст. 221 УПК Украины, по которому в ходе досудебного расследования не предоставляются для ознакомления материалы, ознакомление с которыми может помешать досудебному расследованию. При этом "опасность" таких материалов (а значит и объем ознакомления) определяется непосредственно следователем или прокурором, которые могут сознательно ввести защиту в заблуждение относительно имеющихся у обвинения доказательств. В зарубежной практике довольно распространены случаи, когда подозреваемые и обвиняемые, выбирая между призрачной перспективой оправдательного приговора и гарантированным соглашением "легким" наказанием, сознавались даже в преступлениях, которых не совершали.
К сожалению, несмотря на принципиальные отличия в регулировании, это кажется справедливым и для Украины; опосредствованным подтверждением этого может быть тот факт, что, по статистике, в 2016 году 87,4 % соглашений было заключено в ходе досудебного расследования. Таким образом, одной из самых больших проблем института является отсутствие надлежащих гарантий прав подозреваемого и обвиняемого в процессе заключения и утверждения соглашения. Все это, вместе с существенным ограничением права на обжалование приговора, вынесенного на основании соглашения о признании виновности, значительно удорожает цену судебной ошибки.
Но на этом основания для критики отнюдь не завершаются: довольно активно критикуют соглашения и за уменьшение роли суда и неурегулированность правового статуса защитника (участие которого в заключении соглашений с недавних пор обязательно), и это при том, что привлекательность такого соглашения для подозреваемого или обвиняемого, как правило, зависит от приложенных последним усилий.
ВЫВОД:
Наконец, преимущества анализируемого института, как и его недостатки, безоговорочны. Но в любом случае, введение уголовного производства на основании соглашений – это движение, но в каком направлении?
Учитывая то, что внедрение процедуры "признания вины" предлагалось Комитетом Министров Совета Европы еще в 1987 году (см. пп. 7 п. "а" раздела ІІІ Рекомендации № R (87) "Относительно упрощения уголовного правосудия"), многие считает внедрение соглашений шагом к европейским стандартам (или, по крайней мере, от советской процессуальной практики). С другой же стороны, зарубежный опыт (в частности США) свидетельствует о том, что производство на основании соглашений совсем не лишено недостатков и в случае злоупотреблений может вызвать немало проблем.
Так положительный опыт или дурная привычка? По нашему мнению, судить еще слишком рано. Кроме того, важно понимать, что соглашения – это не панацея и не приговор: следовательно, станут ли они залогом справедливого и гуманного процесса или втянут его в пропасть беззакония, зависит только от нас.